Полевые испытания

  Вещичка из пыльных Архивов 🙂

* * *

  Не известно, что противник забыл в этом уголке галактики. Здесь никогда не было ни опорных баз, ни ценных месторождений. Все мало-мальски привлекательные космические маршруты пролегали вдалеке от этой Богом забытой системы, которая даже в летных каталогах значилась только под кодовым названием РН-2425658.

   Видимо поэтому она и была избрана Объединенным Генштабом, как место проведения испытаний нового оборудования для Космического флота Земли.

   Новейший боевой крейсер, прототип «Молот», еще не запущенный в массовое производство, и сопровождение из десятка перехватчиков «Индиго» вынырнули из подпространства в надире системы и тут же устремились к четвертой планете. Руководство выделило 72 часа на проверку ходовых качеств и огневой мощи крейсера в полевых условиях. Испытания усугублялись тем, что добрая половина начинки корабля все еще продолжала монтироваться, в тот момент, когда он вышел в свой первый полет.

1

   Это было плохо, но другого выбора не было — шла война, и был дорог каждый день.

   Ходовые качества крейсера надо было проверить как в безвоздушном пространстве, так и в различных атмосферах. Корабль хоть и не предназначался для посадки на твердый грунт, но мог действовать в непосредственной близости от поверхности планет.

   Четвертая планета системы РН-2425658 встретила земные космолеты огромными сиреневыми пустошами, температурой в минус сто сорок по Цельсию и очень жиденькой атмосферой, состоящей сплошь из инертных газов.

   — Господа, приступаем к выполнению всех маневров по техзаданию. Времени у нас в обрез, — призвал командор Гресли своих подчиненных. — Что там у нас с монтажом оборудования? — это профессору Мак-Колинзу, ответственному за техобеспечение крейсера, вся бортовая начинка корабля находилась под контролем именно его спецов. Вообще странное дело, что этот жук выполз из своей Академии и отправился с испытательной партией. Но, будем надеяться, в Генштабе виднее, что к чему.

   — Что, что… Потихоньку делаем. Там проектировщики опять напортачили, антиметеоритную систему подключить к центральному мозгу просто нечем, нет свободных линий…

   — Совсем что ли никак? — командору последнее замечание пришлось явно не по душе.

   — Совсем никак, — Мак-Колинз был непоколебим в уверенности в собственные слова. Старый перец, но все ершится. Такого, захочешь, не подвинешь.- Сами не дураки, можно, по идее, и резервным портом воспользоваться и лапшу напрямую кинуть. Да вот только на все порты, еще на базе какая-то сволочь пароли поставила, да фаерволы настроила, а у меня в подчинении инженеры и монтажники, но никак не хакеры! А лапшу через реакторный отсек добровольцев не нашлось протянуть. Да и не протянет она там и полчаса. В реакторном, что температура слишком высокая — кабель плавится, что радиация — помехи идут! Вот радар мои умельцы уже почти доделали.

   Не успел Мак-Колинз начать распространяться насчет того, как быстро сможет заработать вскоре запущенный радар, как тот включился, выдав в контрольную рубку информацию сразу на все свои экраны.

   Тут же, с пятисекундным опозданием включилась боевая тревога, оповещая весь личный состав о том, что все присутствующие в рубке и так могли заметить на центральном обзорном экране, на который главный компьютерный мозг любезно вывел данные радара. Красная боевая тревога!

   На расстоянии менее сотни километров, прямо по курсу крейсера двигалась небольшая флотилия. Большой, по размерам превышающий в полтора раза земной флагман, корабль неизвестной конструкции и полдюжины аквизианских скаутов стремительно неслись навстречу кораблям землян.

   Надо отдать должное, команда крейсера занимала свои места согласно боевому расписанию практически молниеносно. Десяток перехватчиков прикрытия, разделившись пополам, скользнул в стороны, сформировав два креста на флангах.

   Командор стал белее мела.

   — Что это за хрень? — резко бортовому сигнальщику. Вспотевший парень колдует за терминалом.

   — Сэр, я не знаю, сэр! — ответ короткий и по существу, как и подобает в боевой обстановке.

   — Что?!?

   — По обводам конструкций, характеристикам и наличию силового щита, скорее всего что-то аквизианское, но в базе таких нет!

   «Этого еще не хватало, провели испытания, мать… Какие же уроды выбрали эту систему!!!» проносилось в голове у командора.

   Перехватчики закрутили очередной маневр, перестроив кресты в два крыла. Расстояние между флотилиями сократилось до 20 километров. Еще немного и станет возможен прямой огневой контакт.

   «И практически равный расклад… Еще бы знать, что это за неопределяемая порнография? Неужели у аквизиан есть и такие гиганты?.. Опять разведка все проморгала…» — мысли не радовали командора. А чему радоваться, когда и так понятно, что если и удастся выйти из неизбежной схватки живым, то уж никак не здоровым. Если удастся.

   Наши перехватчики при равных составляющих размениваются на аквизианские скауты где-то два к одному. А все проклятый силовой щит, который так и не смогла не то что воспроизвести, но и просто понять существующая земная наука. При поддержке лазерных турелей крейсера, потери в перехватчиках возможно и удалось бы свести к минимуму, но… Есть еще неизвестный фактор, в лице иноплатентного левиафана, а в том что на корабле такого размера и щит соответствующей мощности и вооружение ему под стать, командор не сомневался.

   Первый огневой контакт. Как и ожидалось, аквизиане применили тактику «кобры» — попарно юркие скауты подходили на дистанцию огня и сцеплялись с перехватчиками Космического флота, сосредотачивая огонь на одной из машин. Выпустив по два-три залпа, они, валясь на крыло, уходили под защиту своего флагмана восстанавливать потрепанные щиты. Земляне не бросались вдогонку, опасаясь огня бортовых батарей вражеского гиганта.

   Через пару минут подобной кутерьмы стали видны неутешительные результаты — двое из десятка «Индиго» имели катастрофические повреждения, еще три машины находились в лучшем состоянии, но уже требовали стационарного ремонта.

   — Еще пять минут такой войны, и мы потеряем наше прикрытие! — открыл Америку Гресли — капитан, сигнальте перехватчикам, построение «Ангел» и все в атаку! Вот и проведем испытания! Храни нас Бог…

   Оповещенные с флагмана машины сопровождения перегруппировались и закрутили бешеную пляску смерти.

   — Расстояние до вражеского флагмана 10 километров, бортовые батареи готовы к огню! — отрапортовал лейтенант с огневого пульта. Молоденький лейтенант, которому возможно уже не доведется стать капитаном.

   — Огонь! Сосредоточьтесь на флагмане! — Гресли трясло мелкой дрожью. Его командорская фуражка уже была насквозь мокрой. Хорошо хоть только фуражка, у Мак-Колинза, судя по его внешнему виду, давно уже было мокро в штанах.

   Лицо последнего в эту минуту исходило поочередно серыми, зелеными и лиловыми пятнами. Внезапно, словно что-то срочно вспомнив, профессор бросился к выходу из контрольной рубки и скрылся в шахте антигравитационного лифта.

   — Дезертир! — кинул ему вдогонку Гресли, но самому командору уже было не до Мак-Колинза — броня крейсера уже содрогалась от залпов скаутов, которые бросились всем скопом на защиту своего главного.

   «Индиго» старались выполнить приказ и вести огонь по вражескому флагману, но увязали на подлетах к нему в локальных стычках, горя один за другим.

   «Молот» тоже еще не вышел на дистанцию прямого огня, по неприятельскому гиганту, и помогал огнем бортовых батарей своим перехватчикам, в начавшихся вокруг него схватках.

   — Пока медведи не сцепились, собаки грызутся — это капитан Петрушеску, бывший родом из Лунных румын, единственный, наверное, кто сохранял сейчас самообладание из всех присутствующих в рубке. И единственный, кто имел уже боевой опыт. Долгие годы войны еще впереди. Землянам еще предстоит научиться жить в ней. А пока они еще даже не умели, как следует умирать.

   А эфир наполнен предсмертными голосами пилотов. Перехватчики космофлота Земли разлетались на части один за одним. Уже четыре машины из десяти вышли из строя, остальные ждала та же участь. Правда и двое из скаутов тоже разлетелись на осколки, что не могло не радовать. Оставшиеся скауты, тем не менее упорно лезли в бой, не допуская «Индиго» к своему флагману, и исхитряясь при этом еще и постреливать в сторону крейсера.

   — О, Господи!!! — вырвалось у Гресли. Только теперь ему и всем остальным стало понятно, почему скауты с таким упорством ложились под ракеты и лазерные разряды. Аквизианский флагман, не принимавший до этого участия в битве, начал действовать. Через открывшиеся шлюзы он выпускал юркие истребители, которые тут же открывали огонь по ближайшим земным перехватчикам. Голубые плазменные сгустки, заполонили все обзорные экраны. Сам же корабль стал набирать ход, подлетая поближе к эпицентру битвы, которая стремительно превращалась в бойню.

   — Носитель! Черт, эта чертова калоша вражеский носитель! Нам конец! — осознание этого так внезапно пришедшего открытия подавило командора Гресли. Но приказы он отдавал. Так было надо.

2

   — Расстреляйте скауты. И отправляйте капсулу в штаб, сообщите о носителе аквизиан все данные, что у нас есть, закачайте туда все, что мы вытянули с наших сканеров и сенсоров. И полный лог боя. И побыстрее. Я не думаю, что мы протянем больше трех минут.

   — Но, командор, капсулу нельзя выпускать в пределах системы, процесс гиперперехода может вызвать неконтролируемые реакции в гравитационном поле планеты, мы можем погибнуть…

   — Лейтенант! Быстро я сказал!!! Нам и так почти ничего не светит!

   Через минуту пусковая установка выстрелила инфо-капсулу, которая, поднявшись на пятьсот метров, ушла в гиперпрыжок. Медленно затухал алый цветок «окна». И никаких гравитационных аномалий. Но этим сейчас никто не интересовался.

   Последний скаут огрызался как раненый волк, и успел перед смертью захватить с собой два земных перехватчика из четырех оставшихся.

   Крейсер усиленно долбил аквизианский носитель из всех бортовых батарей, уже не обращая внимания на мелькающие со всех сторон истребители, которые просто топили его в потоках перегретой плазмы.

   Сцепив зубы, командор и все его офицеры смотрели на экраны, на которых отображались показатели боеспособности новейшего человеческого корабля, которому видимо уже не суждено будет вернуться из своего первого испытательного полета. Но смотреть на экраны не было необходимости. ИскИн, с присущей ему любезной функциональностью, дублировал все сообщения, относящиеся к целостности корабля, через внутреннюю аудиосистему.

   И ежесекундное уменьшение боеспособности пополам с завываниями боевой тревоги оптимизма не добавляло.

   — Рад был с вами служить, господа! — Гресли снял с головы свою пропотевшую фуражку и откинул ее прочь. — Я надеюсь, капсула долетит до штаба флота и наша смерть не будет напрасной. Хотя один хрен. Петрушеску, давайте на таран, надеюсь успеем, до того как рванет реактор. Кто не успел помолиться, сейчас самое время…

   Форсируя полуразбитые двигатели, крейсер землян шел на таран носителя аквизиан. Это был случай небывалый доселе в практике первой межзвездной войны. Но все когда-то бывает в первый раз.

   Вражеские истребители вились вокруг как стая мух, но крейсер уже сокращал километр за километром, отделяющие его от ненавистного инопланетного корабля.

   «Предупреждение! До столкновения с инородным объектом десять секунд. Немедленно измените курс!»

   — Курс тебе изменить, а болта с левой резьбой не хотел?… — Бормотал Петрушеску, ведя, на ручном управлении, неповоротливый крейсер на верную смерть, но быть может, если повезет, смерть не только свою.

   — А это что за херня?!? — молоденький лейтенант-сигнальщик впервые подал голос без команды, со стороны старших. И было от чего нарушить субординацию. Весь оплавленный и зияющий прорехами во внешних броневых листах нос крейсера засветился пульсирующим оранжевым светом.

   И, внезапно, аквизианский носитель, до которого оставалось меньше километра, исчез в ослепительной вспышке.

   Израненный боевой крейсер, пронеся через грязное облако перегретой плазмы, в которое превратился вражеский флагман. Истребители, лишившись источника энергии, падали на сиреневую поверхность планеты как осенние листья.

   Но никто в рубке не смотрел на это. Все внимательно вслушивались в надрывающийся голос, которым центральный мозг оповещал команду вверенного ему корабля: «Внимание! Боеспособность корабля пять процентов! Немедленная эвакуация всего экипажа! Внимание! Боеспособность корабля пять процентов! Немедленная эвакуация всего экипажа! Внимание!…»

   Когда, через насколько минут, в рубке появился перемазанный копотью, весь в ожогах профессор, командор едва удостоил его взглядом. Он стоял за спиной Петрушеску и с замиранием сердца следил, как последний, борясь с практически потерявшим управление кораблем, пытается зафиксировать его в более-менее стабильном положении. Старания Петрушеску вскоре увенчались успехом, и крейсер неподвижно завис над поверхностью планеты.

   — Что, профессор, в трюме отсидеться не удалось? — голос командора сейчас бы больше подошел гюрзе или кобре, яд так и сочился из каждого слова — смотрю и там вас немножко обожгло. Штанишки хоть подсохли, я надеюсь? Я понимаю, конечно, что на краю гибели, все мы были не в себе, но дезертировать с боевого поста??? Если бы не эта странная необъяснимая вспышка…

   — Почему же не объяснимая… — Мак-Колинзу, без сил откинулся в кресле командора, каждое слово давалось с видимыми страданиями, которые тут же отражались на его лице, которое кривилось от боли — обычный разогнанный до полусветовой скорости сгусток антиматерии. Орудие «Мастерс», по фамилии создателя, теперь будет установлено на каждом из кораблей данной серии. Полевые испытания прошли успешно…

   Изумление, проявившееся во всем виде командора, было настолько велико, что слегка отдышавшись, профессор смог продолжить без комментариев командора.

   — Вам не положено было знать, не тот допуск, господин, командор… Хотя нет, наш разговор же записывается, потом передадите его в штаб, контр-адмирал… — Мак-Колинз сделал ударение на последнее слово — Секретнейшая разработка. Но в целом весьма успешная. Хотя подключать пришлось уже в процессе боя. Один доброволец, кто согласился протянуть лапшу через реакторный, таки нашелся… Жаль только, что в таких обстоятельства. И еще жаль, что не смогу лично доложить все командующему… Очень сильное облуче… — профессора вывернуло в приступе рвоты.

   Офицеры обступили профессора, лейтенант-сигнальщик уже нес комплект бортового меданализатора, но это было бесполезно. Человек умирал. Еще одна жертва этой только-только набирающей обороты войны.

* * *

   Хвауусу-Лисууну, командующий отдельного огона, сидел в своей спасательной энергетической капсуле-коконе, которая несла его домой, через многие световые годы.

   Хвауусу-Лисууну думал. И подумать было о чем. Раса примитивов нанесла неожиданный удар. Уничтожила новейший корабль, который так и не прошел свои первые полевые испытания. Было много странного в этом корабле примитивов, которого не встречалось ранее на тропах войны и в его странном оружии. Но самым странным было то, что противник забыл в этом уголке галактики. Здесь никогда не было ни опорных баз, ни ценных месторождений. Все мало-мальски привлекательные космические маршруты пролегали вдалеке от этой Духом забытой системы, которая даже в летных каталогах значилась только под кодовым названием Клауусуу-Сиинуусу-Абгырд.

   Видимо поэтому она и была избрана Советом, как место проведения испытаний нового оборудования.

   13.01.2004

Share Button

Add a Comment